«Летчик космонавт ОЭИС».
Событие, о котором я хочу написать произошло на третьем курсе в начале февраля 1969 года в общежитии на Островидова 64. Это было четырехэтажное здание дореволюционной постройки. В основном корпусе на первых двух этажах размещалось общежитие университета, а на третьем и четвертом этаже было наше общежитие с отдельным входом со двора и с выходом в дополнительное здание «на крону».
В то время мы жили в комнате № 13 : Слава Бережной, Анзор Зурабиани, Вася Форкавец, Вася Политанский, Андрюша Комиссаренко, Коля Осадчук, Толик Кайсын и я. Этим составом мы жили второй год : пятеро украинцев из разных мест Украины, один русский, один молдаванин и один грузин. Интернационал, можно сказать.
Вы наверняка вспомните эту комнату на третьем этаже напротив лестницы на 4-й этаж.
В отличие жильцов комнаты № 16 : Толик Злочевский, Коля Бак, Афанасий Драганский и Яша Шнайдер,- которых называли «ангелы», жильцов нашей комнаты № 13 называли «черти». И, думаю, на то были некоторые веские основания.
Событие, о котором я хочу рассказать, началось с того, что к Славе Бережному приехал его брат – курсант военного училища. Вы помните, что посторонним в общежитие ночевать было нельзя. Поэтому несколько раз Славин брат ночевал в нашей комнате тайно.
Но вот настал день, когда на дежурство в общежитии заступила вахтер тетя Шура, знаменитая своим ревностным исполнением обязанностей. Позже я как-то услышал выражение : «Вахтер – это не должность, а состояние души.» Про тетю Шуру точнее не скажешь.
Так совпало, что Славе и его брату захотелось в этот вечер сходить в ресторан. Что они и сделали, и выпили при этом очень прилично. Когда они поздним вечером вернулись из ресторана и подошли к вахте, то им стало ясно, что Славного брата мимо тети Шуры им не провести.
И тогда в Славиной голове родился рискованный план – в темноте подняться со двора по пожарной лестнице до третьего этажа, пройти несколько метров по карнизу до вентиляционной трубы (диаметром около метра), обойти ее, и снова по карнизу пройти один метр до окна комнаты № 4, где жили Вова Козлов, Коля Яковенко , Саша Емельяненко и Миша Бурляев. Напомню, что Саша и Миша для Славы были «свои», клинцовские ребята.
Слава и его брат поднялись до третьего этажа и позвали ребят из четвертой комнаты.
Вова Козлов, крепкий, «накачанный» парень высунулся из окна и удачно принял прошедшего от пожарной лестницы по карнизу Славиного брата. Но, когда Вова Козлов стал принимать Славу, тот выскользнул из Вовиных рук и полетел вниз.
Что тут началось!!!
Миша Бурляев буквально ворвался в нашу комнату с криком: «Славка разбился!».
Мы сразу же побежали в комнату № 4.
В комнате № 4 на стуле возле окна сидел, опустив голову, с потухшим взглядом Вова Козлов. Добрейший Саша Емельяненко пил валерьянку прямо из горлышка, отпив половину содержимого, он протянул ее Вове.
Анзор Зурабиани спросил : «Как это случилось?». Вова ответил : «Славка выскользнул из моих рук.» Тогда Анзор задал второй вопрос : «Так он что полетел прямо вниз?»
На что ему ответили : «Нет, он схватился за трубу.»
Тут стало плохо всем нам. Дело в том, что вентиляционная труба, за которую схватился Слава, примерно на уровне второго этажа сворачивала на несколько метров вправо. Это смещение вправо было сделано с помощью таких штырей и крюков, что они могли или вырвать у человека его нутро, или зацепить его за ребро. Хрен редьки не слаще!
Мы еще раз высунулись в окно, и пытались хоть что-то разглядеть в февральской ночи.
И вдруг на фоне белого снега мы увидели, что внизу под окнами комнаты № 4 кто-то шевелится. Мы сразу же закричали ему : «Эй, парень! Там наш друг упал. Посмотри, пожалуйста, что с ним?»
На что мы услышали Славин голос : «Да, пошли вы… Я это!»
Это, действительно, был Слава. Все, как один, мы побежали во двор. Прихрамывая и шатаясь, Слава медленно шел нам навстречу. Выглядел для нас он немного необычно, потому что во время этого полета потерял свои очки.
Первым делом мы спросили его : «Как ты?».
Он ответил : «Хреново, но терпимо.»
Мы стали предлагать ему вызвать «Скорую помощь», он отказался.
Опираясь руками на двух товарищей, Слава поднялся на третий этаж в нашу комнату.
Его брат и все мы осмотрели его на предмет травматизма. Были синяки, ссадины, царапины… И все!!! На повторенное предложение вызвать «Скорую помощь», Слава ответил решительным отказом. Мы взяли с него слово, что утром он все-таки пойдет к хирургу.
Слава прояснил нам ситуацию. До второго этажа он держался за трубу, а когда труба начала сворачивать вправо, как человек, принявший определенную дозу алкоголя, он разжал руки, и полетел прямо вниз, минуя эти жуткие штыри и крюки.
На его счастье внизу была насыпана куча песка, чтоб посыпать дорожки для пешеходов, что значительно смягчило его удар о землю.
Наутро, проснувшись Слава сказал : «Все вроде бы ничего, но плохо вижу без очков.»
И обратился к Толику Кайсыну, который тоже носил очки : «Толик, посмотри. Может, хоть какие-то осколки остались от моих очков?»
Толик сходил вниз и принес Славины очки, одно стекло было цело, второе слегка треснуло. Слава повеселел, и с братом они пошли в поликлинику к хирургу.
Визит к хирургу подтвердил, что со Славой ничего серьезного не произошло.
У всех у нас полегчало на душе.
Как всегда бывает в таких случаях, после тревог у ребят проснулся юмор.
Вася Форкавец спросил Славу : «Славик, приходили девушки из университета. Интересовались, как ты себя чувствуешь? А еще спрашивали, что ты им кричал, пролетая мимо их окна?»
На что Славин брат ответил : «А что он мог им крикнуть? Вторая секунда – полет нормальный! Как обычный летчик-космонавт.»
На что Анзор Зурабиани сказал : «Быть по сему. Присвоим Славе Бережному титул – «летчик космонавт ОЭИС.»».
А Вася Политанский отреагировал по-своему: «Да, мы сейчас ему такой диплом организуем!» И за полчаса нарисовал Славе «диплом летчика-космонавта ОЭИС», который висел на коврике над его кроватью с полгода.
Эпилог
Эту историю я вспоминал всякий раз, заходя во двор Островидова 64 , глядя на эту пожарную лестницу.
Лингвистический эпилог. То, что мы в таком составе прожили в одной комнате, не прошло без следа.
Славик Бережной, Анзор Зурабиани и Толик Кайсын стали прилично понимать украинскую речь.
И когда после четвертого курса Анзор Зурабиани попал на украинскую, сельскую свадьбу, то вполне сносно произнес : «Дарую я вам гроші, щоб ви були обидва хорошi. Вип'ємо за наших молодят.».
То, что мы часто слушали по радио первую программу Бухареста, и Толик Кайсын в нужный момент осуществлял синхронный перевод, привело к тому, что мы знали названия всех, интересующих нас программ, могли разобраться в программе передач и в прогнозе погоды.
Общение с Анзором Зурабиани оставило в нашей памяти полсотни грузинских слов, и несколько цитат из поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (в переводе на русский язык, разумеется).
Сообщение отредактировал Пружина Геннадий Арсеньевич: 24 November 2011 - 09:33 AM
5
Пружина Геннадий Арсеньевич, on 18.1.2011, 18:19, said:
