Сообщений в теме: 154

[Побережская Роза]

Татьяна Зуева, on 27.11.2008, 19:46, said:

Роза, передайте, пожалуйста, пожелания долгих и активных лет жизни Саре Яковлевне от нашего выпуска.  

Татьяна, с удовольствием это сделаю

[Побережская Роза]

Мария Васильевна Строна – первая женщина, защищавшая кандидатскую диссертацию в нашем институте.  (Её руководителем был профессор Зелях Илизар Вульфович)
Много лет Строна проработала доцентом кафедры Теории Электрических Цепей.
Мария Васильевна была очень требовательной,  даже, по мнению некоторых,  «жёсткой».
Несмотря на это, студенты её уважали.
На-днях, в "Книге Памяти", в теме "О них помнят...из выпуска 1953..." помещу воспоминания о ней однокурсников.
       Жизнь Строны была нелёгкой. Интересны её воспоминания, опубликованные в «Книге о Готкисе"
Фото И.Б.Готкиса и М.В.Строны - из виньетки Юбилейной встречи выпускников 1953 года в 1988 году:

 1953_1988.JPG   47.86К   82 Количество загрузок:

Мария Строна—
впоследствии—доцент кафедры теории электросвязи ОЭИС

Моё знакомство с Исааком Бецалевичем Готкисом состоялось в конце 1948г.  Я закончила Одесский техникум связи и, благодаря отличной учёбе, была направлена без экзаменов в ОЭИС.  Трудолюбивых, способных, энергичных студентов Исаак Бецалевич всегда замечал, готовил из них помощников в своей работе.
Вскоре после начала занятий И.Б. вызвал меня к себе для знакомства, попросил рассказать о семье, о себе.  Затем он предложил мне стать старостой группы;  позднее он рекомендовал меня для работы в курсовое комсомольское бюро.  Я была назначена академоргом:  теперь мы встречались с И.Б. ежедневно.  Он умел легко учить своей работе, но и спрашивал строго.  Всех студентов факультета И.Б. знал в лицо, а о своих помощниках знал всё.  Он легко сближался с серьёзными студентами и пользовался у них неограниченным доверием.  Он дарил нам свою любовь, внимание, заботу, за что и называли его  мамой факультета.
Первые две сессии в институте прошли у меня успешно.  Но когда подошёл экзамен по химии, я поняла, что не справлюсь с ним;  решила оставить институт и пойти работать, но, конечно, предварительно пришла посоветоваться с Исааком Бецалевичем.  Он спросил меня , почему я совсем не знаю химии.  И я рассказала ему, что из-за оккупации Одессы и гибели в 1942 году моих двоюродных братьев—партизан Яши и Алёши Гордиенко—я не окончила ни шестого, ни седьмого, ни восьмого классов школы;  в техникуме из-за отсутствия преподавателей и учебников я также химию не изучала.  И.Б. выслушал меня внимательно, а затем очень сильно отругал:  его возмутило то, что я решила забирать документы до сессии, а не после неё.  До сих пор помню его слова:  У тебя, может быть, папа—министр, или мама—профессор?  Ты должна добиваться всего в жизни сама.  Ты способная и можешь многого добиться.  Готовься, сдавай экзамены.  Прийдёшь после сессии.  И.Б. был хорошим психологом.  Его слова убедили меня.
Я начала усиленно готовиться к экзаменам.  Как и ранее, все экзамены, кроме химии, сдала успешно.  Экзамен по химии был последним.  Ребята в группе знали о моём невежестве в области химии и пустили меня сдавать первой.  Я взяла билет и . . .не поверила своим глазам:  в билете первый и третий вопросы были по аккумуляторам—единственной теме, которую я знала, т.к. в техникуме сдавала госэкзамен по электропитанию.  Мой ответ по первому вопросу так восхитил доцента Когана А.И., что он простил мне незнание второго вопроса, был в восторге от моего ответа по третьему вопросу, схватил мою зачётную книжку, поставил оценку и поздравил меня с успешной сдачей экзамена.
Я выскочила из аудитории, где ждали меня товарищи во главе с Исааком Бецалевичем.  Ну, что?-спросил он.  Наверное, тройка--ответила я.  И.Б. взял зачётку, посмотрел в неё и спросил:  А ты посмотрела, что тебе поставили?  Я глянула и увидела оценку пять.  Ну, пойдём, расскажи всё по порядку—сказал И.Б. и повёл меня в деканат.  После моего рассказа напомнил мне с упрёком, что я хотела забрать документы.  Мне просто повезло—говорю я, а И.Б. мне разъясняет, что везёт тем, кто работает, старается, упорно добивается цели.
К сожалению, в конце второго курса я снова пришла забирать документы.  Дело в том, что к этому времени моя мать стала всё чаще болеть.  Сказались все тяготы прошедшей войны, особенно—моё ранение под правым плечом при освобождении Одессы.  В разбитых и разграбленных медучреждениях города тогда не было возможности удалить осколок, сохранив руку.  А на ампутацию я под страхом смерти не давала согласия.  Лишь спустя два года удалили осколок, а ещё через два года вернули движение руки.  Всё это сказалось на здоровьи моей матери—простой неграмотной женщины, работавшей уборщицей.  Когда мать сказала мне, что не может больше работать, я поняла, что должна идти работать и бросить институт.
На сей раз Исаак Бецалевич выслушал меня очень сочувственно, а затем спросил о величине зарплаты, которую я рассчитывала получать.  Я назвала сумму—68 рублей.  Это обрадовало И.Б.  И тут он спросил меня, могла ли бы я учиться только на отлично.  Я ответила, что могла бы, но смущает меня математика.  Д.П. Мильман, читавший у нас математику, обнаружил пробелы в моём среднем образовании, и больше чем хорошо мне не ставил, несмотря на то, что изучаемый материал я знала действительно отлично.  Ну, Д.П. я беру на себя—сказал И.Б. –Уговори мать потерпеть до следующего учебного года и постарайся сдать все экзамены на «отлично».  Тут же И.Б. пояснил мне, что если я буду круглой отличницей, деканат сможет ходатайствовать перед ректоратом о назначении мне повышенной стипендии (78 рублей в месяц).
Так я снова осталась в институте и старалась выполнить обещание, данное И.Б.  Между тем, я всё больше приобщалась к общественной работе факультета, стремилась принять участие и в студенческой научной работе.  Но пойти в кружок, руководимый Д.П. Мильманом, я не решалась.  И тут снова мне помог И.Б.  Он предложил мне пойти в кружок по теоретической механике, которую читала у нас С.Я. Барская.  Она предложила мне тему:  Работы русских учёных в области реактивного движения,  и я с удовольствием подготовила доклад на эту тему.  Каково же было моё удивление, когда на заседание кружка в числе гостей я увидела Исаака Бецалевича и Давида Петровича.  Общественная работа уже научила меня владеть собой и аудиторией.  Доклад я прочла уверенно, и, со слов И.Б., узнала, что доклад понравился Д.П.  Однако на очередном экзамене Д.П. мне снова поставил хор, несмотря на безупречный ответ.  Пересдавать я отказалась, И.Б. не настаивал, тем более, что староста нашей группы Аза Авербух подтвердила в разговоре с И.Б., что математику я знаю не хуже любого из студентов, получивших отлично.
Сдав все экзамены, я ежедневно приходила в институт, занималась работой академорга.  Однажды, когда я обходила аудитории, где шли пересдачи, за мной увязался самый молодой парнишка нашего курса Нолька Гехтман.  У одной из дверей мы наткнулись на Володю Нефеденкова, который собирался зайти к Мильману и просить у него разрешения на пересдачу математики с хорошо на отлично.  На его вежливую просьбу о пересдаче Д.П. ответил отказом.  Мы искренно огорчились, т.к. Володя—сама тактичность, вежливость и справедливость нашего факультета.  И тут Нолька предлагает мне беспроиграшное пари:
Ты просишь Мильмана о пересдаче.  Если он разрешает, и ты получаешь «отлично», ты покупаешь кг. мороженого, в противном случае кг. мороженого покупаю я.
И я согласилась.  Открыла дверь в аудиторию, и Д.П. немедленно предложил мне сесть к столу.  А я ведь экзамен сдала почти месяц назад и больше материал не повторяла.  Но отступать было поздно, я подошла к столу, и Д.П. предложил мне решить задачу, а сам занялся очередным студентом.  Когда я протянула Д.П. решение задачи, он проверил его и подал условие другой задачи.  Так продолжалось довольно долго.  Нолька, стоявший за дверью, начал беспокоиться и, конечно же, побежал к И.Б., рассказав ему, как спровоцировал меня на пересдачу без подготовки.  Не помню, сколько я успела решить задач, но вдруг распахнулась дверь и в аудиторию вошёл И.Б.  Он напомнил Д.П., что я сижу у него уже около двух часов, и предложил отпустить меня с тем результатом, которого я заслужила.  Д.П. просмотрел кипу моих решений, подумал, затем взял зачётку и поставил отлично.  Нолька был на верху блаженства, а И.Б., выйдя в коридор, хохотал от всей души над его проделкой.
Вот так я и закончила второй курс на все пятёрки, а с третьего курса получила сталинскую стипендию.  Знаю, что очень нелегко было И.Б. добиться этого для меня.  С этого времени я стала почитать И.Б. как отца.  Училась я не за страх, а на совесть.  Все советы и поручения И.Б. старалась выполнять как можно лучше.  А он отдавал нам своё сердце и болел за каждого из нас до конца своей жизни.
Время учёбы пролетело незаметно.  Подошла пора защиты дипломных проектов.  Я защищалась первой, получила отлично.  Началось распределение на работу, приехала комиссия из Москвы, а я так и не успела обсудить с И.Б. вопрос, куда же мне стремиться на работу.  Подошла я к двери, за которой заседала комиссия по распределению, а оттуда вдруг вышел И.Б. и сказал, что меня сейчас вызовут, предложат аспирантуру, и чтобы я не вздумала отказаться.  Я не знала, что такое аспирантура и спросила его об этом.  Но тут его окликнули, и он, извинившись, бросил фразу:
Это то, куда все выпускники мечтают попасть, и откуда всегда свободно можно уйти.
Я безгранично верила Исааку Бецалевичу, а поэтому поступила согласно его совету.  И лишь в Москве оценила юмор ответа И.Б.  Итак, к 1954 году я оказалась в Москве аспиранткой Павла Кузьмича Акульшина.  Но в аспирантуре по многим причинам мне не повезло.  Материально жилось очень трудно.  В довершение всех бед во вторую московскую зиму я сильно простудилась и заболела открытой формой туберкулёза лёгких.  Полтора года я провела в различных московских клиниках.  И вот в этих экстремальных для меня условиях проявилась величайшая душевность Исаака Бецалевича.
Приезжая по делам института в Москву, он находил время, чтобы разыскать меня то ли в общежитии, то ли в очередной больнице.  Чуть ли не насильно поднимал меня с постели и уводил или увозил на прогулки, в музеи, на ВДНХ или просто по окрестностям Москвы.  Терпеливо приучал меня ходить, с учётом моих сил.  Он сам, да и его первая жена Анна Григорьевна в молодости переболели тяжёлой формой туберкулёза, и теперь он стремился своими советами помочь мне.  Его приездам я радовалась как праздникам.  А сколько усилий он приложил, чтобы я забыла о несостоявшейся диссертации, а думала только о скорейшем выздоровлении.
Когда истёк срок очной аспирантуры, я вернулась в ОЭИС ассистентом кафедры теоретической электросвязи.  На кафедре ко мне отнеслись сочувственно, но, из-за моей болезни, в гости не приглашали.  По-настоящему тепло ко мне отнеслись лишь семьи Е.А. Самойленко и И.Б. Готкиса.  Исаак Бецалевич, освобождаясь после работы, по дороге домой обязательно заходил на нашу кафедру;  если я была не очень занята, он приглашал меня к себе на обед.  Анна Григорьевна принимала меня с той же теплотой и душевностью.  Наши обеды часто заканчивались беседами до позднего вечера.  Меня несказанно согревала теплота их отношений друг к другу и к окружающим.  Наши встречи и застольные беседы оборвались в связи с трагической гибелью Анны Григорьевны.  Горю Исаака Бецалевича не было предела.  И все близкие ему люди были бесконечно рады, когда два года спустя он женился на С.Я. Барской.
Советы и внимание ко мне И.Б. сыграли большую роль в моей судьбе.  Я справилась со своей болезнью, самостоятельно выбрала тему диссертации и попросила профессора Э.В. Зеляха быть моим научным руководителем.  В 1973 году я успешно защитила диссертацию, а в 1978 году получила диплом доцента кафедры теории электросвязи.
Не только в моей судьбе Исаак Бецалевич Готкис сыграл такую значительную роль.  Аналогичные истории могли бы рассказать многие сотни выпусников ОЭИС.  Среди них Орловский О.П., Гуркалов К.И., Дзеранов С.П., Дедоборщ В.Г., Вемян Г.В., Нефеденков В.И., Побережская Р.Д. и многие-многие другие.
В том, чего мы достигли в жизни, очень большая заслуга нашего дорогого Исаака Бецалевича.
Земной поклон ему за всё, что он для нас сделал.    Вечная ему память.

[Александра Грушевая]

Я хорошо помню из преподавателей Кальмушевского( математика) , Деньгу ( физика) , хорошо помню Непомнящего с военной кафедры, почему- то не помню фамилии преподавателей кафедры ТНЭЦ. После того, как наш преподаватель лаб. работ (такой весь надутый), сказал, что я никогда не сдам, я-таки сдала на 5 зав.кафедрой. Вообще с этим предметом у меня связаны неприятные воспоминания.

Сообщение отредактировал Александра Грушевая: 12 December 2008 - 03:24 AM

[Александра Грушевая]

Как приятно,что все помнят наших преподавателей! А они помнят нас? Кто-нибудь из них знает про этот сайт?

[Александр Волков]

Александра Грушевая, on 12.12.2008, 6:04, said:

....А они помнят нас? Кто-нибудь из них знает про этот сайт?

...кто-нибудь знает!

[Пружина Геннадий Арсеньевич]

В студенческие времена я работал на НИР-23 на кафедре ТЛЭЦ.
Там я познакомился и с Марией Васильевной Строной.
В своих воспоминанях она упоминает о ранении под правое плечо.
Помню ее интересный рассказ, как она окончательно победила этиу болячку.
Дело в том, что осколок у ней удалили, но , очевидно, из-за болевого шока, она ходила так, как-будто ее плечо свела судорга.
Попытка выпрямить плечо вызывала у нее страшную боль.
Однажды она пришла на пляж с отвесным берегом, откуда ребята ныряли, показывая свое мастерство и смелость.
Она молча смотрела на них, не решаясь прыгнуть.
И тут какой-то "шутник" , не знавший о ее травме, столкнул ее в воду.
Опешив от страха, она думала только о том, как вынырнуть и выплыть.
Выбравшись на берег она с удивлением обнаружила, что ее плечо в нормальном положении и функционирует нормально.
"Шутника", она, конечно, страшно обругала, а с другой стороны была  ему благодарна.

[Побережская Роза]

Пружина Геннадий Арсеньевич, on 12.12.2008, 9:24, said:

В студенческие времена я работал на НИР-23 на кафедре ТЛЭЦ.
Там я познакомился и с Марией Васильевной Строной..

Геннадий, спасибо за воспоминания о Марии Строне !

Сообщение отредактировал Побережская Роза: 12 December 2008 - 11:36 PM

[Побережская Роза]

Александр Маркович

ВСЕГО ОДНА ЖИЗНЬ...

(К столетию Марка Филипповича Коппа)

  

 MF_3.jpg   212.87К   69 Количество загрузок:

(фото в возрасте 90 лет, 1998г.)

Я хочу рассказать здесь об одном замечательном человеке, которому 22 декабря 2008 года исполнилось бы 100 лет (он скончался, не дожив трёх с половиной лет до этой юбилейной даты). Этот человек был моим учителем, руководителем и старшим другом, и большая часть моей жизни неразрывно с ним связана. Я продолжал ощущать на себе его влияние и после того, как мы расстались, – последний раз я видел его в 1992 году...
     Марк Филиппович Копп прожил долгую, очень непростую жизнь, которая вместила в себя две революции, две мировые войны, распад двух империй и эмиграцию.
     Родился он в 1908 году в Херсоне, в довольно зажиточной еврейской семье (дед его имел магазин посуды и товаров для дома, там же до революции служил и его отец). В детстве Марк сохранял ещё веру в Бога, но потом, по его собственному признанию, он «верил только в свою судьбу, свои силы и способности». И, действительно, с малых лет судьба как будто бережно вела его сквозь все превратности бурного ХХ века.
     Когда он был семилетним мальчиком, умер его дед, отец матери, живший в Одессе, и Марк с матерью поехали на похороны. Домой в Херсон они должны были возвращаться морем. Подъехав к причалу, где шла посадка на пароход «Меркурий», мать внезапно велела извозчику возвращаться домой. Купленные заранее билеты пропали. На следующий день стало известно, что «Меркурий» потоплен торпедой, выпущенной немецкой подводной лодкой, и почти все пассажиры погибли. Как мы увидим, это был не единственный случай, когда Бог (или судьба) чудом сохраняли ему жизнь.
    В 1915 году Марку довелось видеть императора Николая II, проезжавшего через Херсон под восторженные крики горожан. Всего лишь два года спустя на тех же улицах он наблюдал, как народ топчет портреты царя и приветствует колонну освобождённых политзаключённых.
     В 1918 году семья по существу лишилась средств к существованию. Всю Гражданскую войну они жили очень плохо, голодали. До 1920 года власть в городе часто менялась, его занимали австрийские части, войска гетмана Скоропадского и Директории, петлюровцы, армии Антанты и Деникина. Однажды Марк увидел, как белые прямо на улице расстреляли красноармейца.
     Работать Марк начал в возрасте 12 лет (был курьером), до 1923 года он с перерывами учился в средней школе, затем поступил в Одесскую электропрофшколу. После её окончания переехал в Запорожье, где работал монтёром и электромехаником на строительстве телефонной сети речного порта.
     Всё это время он мечтал о дальнейшей учебе. В 1928 году он стал студентом Одесского высшего электротехникума, который через два года был преобразован в Одесский институт инженеров связи (ОИИС, затем ОЭИС). Отныне вся последующая его жизнь была связана с этим институтом.
     После окончания ОИИС Марк Филиппович был оставлен на кафедре телефонии в качестве аспиранта, затем работал там преподавателем, исполнял обязанности доцента, завкафедрой (и одновременно – декана факультета проводной связи). В 1941 году закончил работу над диссертацией и готовился к ее защите.
     Успешно развивавшаяся научно-педагогическая карьера молодого учёного была прервана войной. Уже 23 июня Марк Филиппович был призван на должность командира телефонного взвода 150-го отдельного батальона связи Тираспольского укрепрайона (на Днестре). При отходе частей к Одессе батальон преобразовали в резервно-манёвренную стрелковую группу, в её составе младший лейтенант Копп участвовал в обороне Одессы – в качестве комвзвода и замкомандира стрелковой роты. Известно, что убыль комсостава низового звена была ужасающей.
23 августа Марк Филиппович был ранен пулемётной очередью в левую ногу. Его морем эвакуировали в Новороссийск, а оттуда – санитарным поездом в Дербент.
     Все это время он ничего не знал о судьбе своей жены Любови Осиповны и восьмилетнего сына. Но вот на один из многочисленных его запросов пришло известие о том, что его семья находится в Челябинске: ещё в июле им удалось эвакуироваться из Одессы на грузовой машине.
     В  декабре 1941 года, после излечения, Марка Филипповича направили в Тбилиси, в запасной полк связи. Но там, как он позднее писал, ему «показалось скучно», он попросился в действующую армию и получил направление в Темрюк в армейский полк связи 51-й армии, которая готовилась тогда к форсированию Керченского пролива.
     В феврале–марте 1942 года он принимал участие в наступательных боях Крымского фронта на Керченском полуострове, был замкомандира отдельной кабельно-шестовой роты, начальником направления связи от штаба армии к одной из ее дивизий.
     Керченско–феодосийская десантная операция, вначале развивавшаяся успешно, закончилась катастрофой: в мае силы десанта – в частности отрезанная от переправ 51-я армия – были окружены и полностью разбиты. (Погиб и командующий армией ген.-лейтенант В.Н.Львов. Общие потери Красной Армии за всё время боёв на полуострове составили более 300 тысяч человек, включая 170 тысяч пленными.)
     Марку Филипповичу выпал жребий выйти живым из этой мясорубки. 15 марта при наводке связи он был тяжело ранен осколком мины в правую руку (были перебиты нервы и артерия с обильным кровотечением). Его перевезли в госпиталь в Камыш-Буруне; затем он с большой партией раненых был эвакуирован в Новороссийск, где ему сделали сложную операцию с перевязкой артерии (сшивать сосуды в то время ещё не умели).
     Последовало длительное лечение в госпитале в Ессентуках.  MF_1.jpg   247.51К   66 Количество загрузок:Рука осталась живой за счёт сохранившихся мелких артерий, но полноценно уже не действовала (он научился хорошо писать левой рукой). Затем его признали ограниченно годным и направили для продолжения службы в Челябинск, где находились жена с сыном; там он некоторое время служил замкомандира отдельной запасной роты связи. Вскоре он был признан инвалидом войны и демобилизован. Он получил назначение на должность зав. военной кафедрой Механического института.
     В феврале 1944 года Марк Филиппович был вызван в Москву для работы на кафедре телефонии Московского института связи (и одновременно на должности замдекана факультета электросвязи). Здесь выяснилась, что его диссертация, отправленная перед войной в Москву для отзыва, утеряна. И вновь помогла некая закономерная случайность: Любовь Осиповна, собирая в спешке чемодан перед эвакуацией, бросила в него, по какому-то наитию, копию диссертации. Благодаря этому Марк Филиппович смог успешно её защитить и получил ученую степень кандидата технических наук.
     После освобождения Одессы Марк Филиппович попросил направить его туда для восстановления ОЭИС. Институт приходилось поднимать буквально из руин. Учебный корпус был полностью разрушен, в лабораторном корпусе находился госпиталь для немецких военнопленных. (Марк Филиппович рассказывал, как он с ужасом обнаружил морг в одной из аудиторий.) Лабораторная база, какое-либо учебное оборудование полностью отсутствовали, квалифицированных преподавателей не хватало.
     Марк Филиппович фактически создал заново кафедру телефонии и очень многое сделал для восстановления института (Некоторое время, до 1948 года, он был по совместительству замдиректора по учебной и научной работе.)
     За время работы в ОЭИС им было написано множество учебных пособий, а также (в соавторстве) несколько изданных в Москве учебников по автоматической коммутации.  MF_2.jpg   185.39К   52 Количество загрузок:В 1955 году его «Задачник по автоматической телефонии» был даже переведен на китайский язык и издан в КНР.
     В 1974 году Марк Филиппович оставил пост заведующего кафедрой, которой бессменно руководил в течение 30 (!) лет. Еще девять лет он продолжал работать на должности доцента и руководителя научной группы, оставаясь, как и раньше, наиболее авторитетным педагогом. Его научно-педагогическую и нравственную школу прошли многие молодые преподаватели, которые безмерно его уважали и всегда старались поддерживать привитые им традиции.
     Он обладал особым педагогическим даром (кому приходилось иметь дело с преподаванием, знают, что этот дар именно врождённый), его лекции и манера их читать были предельно четкими – ничего лишнего, отвлекающего, увлекательным было само течение мысли, логика изложения.
     Здесь нужно сказать и о некоторых личных качествах героя нашего очерка. Он был, прежде всего, прекрасным организатором. В любом деле, за которое он брался, он стремился достичь наилучшего, возможного в данных условиях, результата. Он умел находить общий язык с подавляющим большинством своих сотрудников, умел как-то незаметно, ненавязчиво вызывать у них стремление работать с максимальной отдачей. Главный его нравственный принцип состоял в том, что он никогда не преследовал каких-то своих личных целей, которые не совпадали бы с целями коллектива. Он никогда не хитрил, не интриговал, никогда никого не «подсиживал» – все знали, что он руководствуется интересами дела, а не личной выгодой, и за это прощали ему некоторые слабости и недостатки. Он мог ошибаться в оценке людей – сотрудников и студентов, порою бывал вспыльчив и чересчур требователен. Молодые преподавательницы иногда плакали, когда завкафедрой беседовал с ними после посещения их занятий. «Чего плачешь, наверное, шеф тебя отругал?» – спрашивает, бывало, одна ассистентка другую. «Так ведь за дело», – отвечает та, утирая слезы. Все знали, что «шеф» не злопамятен, что он способен прощать чужие ошибки и признавать свои, что любые успехи сотрудников радуют его не меньше, чем свои собственные.
     Он был по-настоящему скромным человеком – он знал себе цену, но никогда не выпячивал свои заслуги; вообще не любил говорить о себе. В частности, он никогда не рассказывал о своей жизни, своем военном прошлом; многое из того, о чем здесь написано, я впервые узнал из рукописных воспоминаний Марка Филипповича, любезно предоставленных мне его сыном Владимиром.
     Увы, все достоинства личности Марка Филипповича и его этические принципы стали особенно цениться сотрудниками лишь после того, как он оставил свой пост. С тех пор прошло уже 34 года – вполне достаточный срок, чтобы понять, каким поистине незаменимым человеком оказался наш руководитель.
     В 1983 году, после смерти жены, Марк Филиппович переехал в Киев, где жила семья его сына; там он продолжал работать на полставки доцента Киевского филиала ОЭИС. Только в возрасте 79 лет он уволился из института, проработав в нём общей сложности 53 года (1932–41 и 1944–88 гг.). И ещё три года он работал нештатно, руководя дипломным проектированием.
     В 1992 году вместе с семьёй сына Марк Филиппович получил разрешение на выезд в Германию. Впервые в жизни он поселился в отдельной, полностью благоустроенной квартире. Балкон, на котором теперь он любил сидеть, выходил на тихую зелёную улицу в центральной части Западного Берлина. В стране, с армией которой он когда-то сражался, ему платили достойную пенсию как «жертве войны», а затем – даже как участнику войны. (Вот удивительный зигзаг истории!) Он жил один, получая социальную помощь муниципальных организаций и постоянную поддержку семей сына и внучки, с которыми часто общался. Несмотря на свои годы, Марк Филиппович довольно неплохо овладел немецким языком – читал, вполне мог объясняться на бытовом уровне, составить деловое письмо. Он принимал посильное участие в деятельности клуба ветеранов войны из бывшего СССР, много читал, живо интересовался происходящими в мире событиями, переписывался с коллегами.
     Умер Марк Филиппович 28 июля 2005 в возрасте 97 лет; причиной смерти, как посчитали врачи, была полная исчерпанность жизненных сил.
     Всегда – и в молодые свои годы, и в дни войны и мира – он был человеком на своем месте, что далеко не каждому удается. Поэтому можно считать, что жизнь его была, в общем-то, счастливой (хотя и совсем не легкой). Всего одна жизнь... но сколько вместилось в неё событий и свершений, сколько людей сохраняют в своем сердце память об этом удивительном человеке...

Кливленд, штат Огайо                                                                                  
20 августа 2008 г.

[Ложковский Анатолий]

Александра Грушевая, on 12.12.2008, 3:04, said:

Как приятно,что все помнят наших преподавателей! А они помнят нас? Кто-нибудь из них знает про этот сайт?

Конечно знают, и периодически здесь читают воспоминания.
Например, постоянными "завсегдатаями" здесь есть: Брескин В.А., Ложковский А.Г.. Гайворонская Г.С. и др.

[Побережская Роза]

Сегодня — ДЕНЬ  РОЖДЕНИЯ   Исаака Бецалевича ГОТКИСА
ПОМНИМ     ЛЮБИМ ...

Прикрепленные файлы

•  3розы.jpg   94.85К   33 Количество загрузок:

Сообщение отредактировал Побережская Роза: 23 March 2009 - 12:01 AM

[Татьяна Дробница]

Просмотрела, кажится, все... Неужели никто не помнит Марковича Александра Яковлевича? Преподавал на АЭС. Вкладывал душу и сумел привить нам любовь к будущей профессии, но и требовал по полной! Было бы интересно узнать где он и как?

[Побережская Роза]

Татьяна Дробница, on 8 авг 2009, 23:01, said:

Просмотрела, кажится, все... Неужели никто не помнит Марковича Александра Яковлевича? Преподавал на АЭС. Вкладывал душу и сумел привить нам любовь к будущей профессии, но и требовал по полной! Было бы интересно узнать где он и как?

На нашем Форуме ВСЁ просмотреть, вероятно, невозможно    
Александр Маркович живёт в Кливленде (США). Его публикации есть и у нас.
(См. - Форум выпускников - Всем выпускникам посвящается - ВСТРЕЧИ ВЫПУСКНИКОВ -
        ВИРТУАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ через 55 лет, выпуск 53г. -
        Сообшение №13. А.Маркович "Получите Ваш диплом".
                                                                                          -  КНИГА ПАМЯТИ -
         ...о них помнят. Из выпуска 1953 г., - Сообщение № 7 о Марии Строне вспоминает А.Маркович).

Я изредка общаюсь с Марковичем по тф. и e-mail. Можете мне позвонить, с удовольствием передам от Вас привет.
Мои тф - дом.7225659, моб 8050 7706617.

Сообщение отредактировал Побережская Роза: 09 August 2009 - 02:47 PM

[Владимир Горчак]

Побережская Роза, on 9 авг 2009, 15:41, said:

На нашем Форуме ВСЁ просмотреть, вероятно, невозможно    
Александр Маркович живёт в Кливленде (США). Его публикации есть и у нас.
(См. - Форум выпускников - Всем выпускникам посвящается - ВСТРЕЧИ ВЫПУСКНИКОВ -
        ВИРТУАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ через 55 лет, выпуск 53г. -
        Сообшение №13. А.Маркович "Получите Ваш диплом".
                                                                                          -  КНИГА ПАМЯТИ -
         ...о них помнят. Из выпуска 1953 г., - Сообщение № 7 о Марии Строне вспоминает А.Маркович).

Я изредка общаюсь с Марковичем по тф. и e-mail. Можете мне позвонить, с удовольствием передам от Вас привет.
Мои тф - дом.7225659, моб 8050 7706617.

В который раз убеждаюсь в Вашем такте, эрудиции и в преданности нашему институту. Вы, Роза, просто украшение нашего форума, как собственно говоря, и Ваше имя.

[Побережская Роза]

Татьяна Дробница, on 8 авг 2009, 23:01, said:

... Марковича Александра Яковлевича? ... где он и как?

А главное не написала    Александр Маркович - наш Форумчанин !
Татьяна, введите его имя и фамилию в "Пользователи", и убедитесь в этом
Можете даже сами написать ему на e-mail.

Владимир Горчак, on 9 авг 2009, 15:55, said:

В который раз убеждаюсь ...

    Спасибо !

Сообщение отредактировал Побережская Роза: 09 August 2009 - 03:58 PM

[Татьяна Дробница]

Огромное спасибо! ( и за информацию, и, конечно же, за ТАКТ )
У меня совсем нет опыта в общении на форуме.
Да и конечно же перечитать все невозможно. У вас тут такой УВЛУКАТЕЛЬНЫЙ коллектив. Чувствуется живое общение. Это просто здорово!

[Татьяна Мармер]

Пружина Геннадий Арсеньевич, on 15 2008, 10:50, said:

Добрый день, Владимир.
О Осадчем мне рассказывали мой отец и Женя Слободянюк (МЭС, 1970 год выпуска).
Я написал пару баек об Осадчем я написал в теме "Из древнейшей истории ОЭИС".

Добрый день Геннадий! Извините, что вынуждена Вас поправить: Женя Слободянюк мой сокурсник и друг, а закончили мы институт в 1969 году. К огромному сожалению, его уже много лет нет с нами. Вечная ему память, мы все его будем помнить всегда!  С приветом Татьяна Исааковна Донцова(Мармер)

[Ольга Капустина]

Татьяна Мармер, on 16 авг 2009, 13:47, said:

Женя Слободянюк мой сокурсник и друг, а закончили мы институт в 1969 году. К огромному сожалению, его уже много лет нет с нами. Вечная ему память, мы все его будем помнить всегда!  С приветом Татьяна Исааковна Донцова(Мармер)

Как жаль..  Он проводил у нас практические занятия по Линиям связи.

[Пружина Геннадий Арсеньевич]

Добрый день, Татьяна.
Спасибо, что подправили меня, я сейчас исправлю дату. Точность прежде всего!

[Пружина Геннадий Арсеньевич]

Практические занятия по математике у нас вел Анатолий Григорьевич Верховский, который проработал в ОЭИС много лет. Дело свое он знал в совершенстве, но я хочу написать о другом. Если случалось, что студенты в аудитории начинали отвлекаться и слегка шуметь, то Анатолий Григорьевич просто бесподобно произносил : «Ша!». Делал он это так, что у всей аудитории от удивления и эстетического удовлетворения буквально «опадали челюсти». Это был образец классического одесского произношения этого французского слова.
Михаил Водяной в спектакле по Юрию Смоличу «Рассвет над морем» тоже красиво говорил : «Ша! Тихо!». Но у Водяного эта фраза звучала как-то  успокаивающе, а у Анатолия Григорьевича агрессивно и убедительно. Нередко студенты просили Верховского : «Анатолий Григорьевич, так здорово! Произнесите еще раз!».

Сообщение отредактировал Пружина Геннадий Арсеньевич: 20 August 2009 - 07:49 AM

[Владимир Горчак]

В свое время подрабатывал на кафедре передатчиков и диплом писал там же. Подружились с преподавателм кафедры Лупиной(имя и отчество к сожалению не помню). Но помню один забавный случай происшедший с ним. Как то мы шли по первому этажу,левое крыло, института, и вдруг он резко зашел в какую то дверь. Вдруг оттуда раздался очень громкий женский визг. Посмотрев на номер аудитории я понял, что он заскочил в женский туалет. Через 10 секунд он оттуда выскочил как ошпаренный. Десять секунд постоял в коридоре и снова зашел туда же. Новый женский крик был еще громче и пронзительней. Опять секунд через десять он выскочил оттуда, как еще более ошпаренный.  На мой вопрос о причине второго посещения данного заведения, он ответил, что зашел извиниться. Вот такая была история. А вообще классный мужик, не знаю о его дальнейшей судьбе.