Отправлено 20 February 2016 - 09:01 AM
Без купюр …
Кох Альфред:
«…. Не факт, что за это нужно убивать.»
Написать этот текст я хотел давно. Не то, чтобы я хочу какого-то отмщения или торжества справедливости. Ни Боже мой… Как говорил пушкинский Сальери: «Нет правды на Земле, но правды не и выше. Для меня это так ясно, как простая гамма…»
Я просто однажды систематизировал все, что я знаю по поводу той истории, о которой я хочу сейчас вам рассказать и сам удивился, что как в пазле все встало на свои места. И картина стала ясной, понятной и простой. И мне достаточно этого знания… Правда – достаточно. А отмщения… Нет. Никакого отмщения я не хочу. Ничего уже не исправить, я сам разменял уже шестой десяток. А кто-то не дожил и до сорока…
Примерно зимой с 1996 на 1997 год у меня заболел отец. У него был рак. Я долго занимался поисками врачей, устройством его в клинику, потом мы выхаживали его после операции. Славу Богу в тот раз все обошлось и он прожил еще почти девять лет после этого.
Но все эти хлопоты на две недели выбили меня из моего тогдашнего плотного графика. А я работал в то время председателем Госкомимущества. Вернувшись на работу после Старого Нового Года я узнал, что некоторые губернаторы атакуют Ельцина с требованием погасить накопившиеся долги Минфина перед ними.
Особенно тогда преуспели Валера Зубов (Красноярский край) и Володя Яковлев (Санкт-Петербург). Они как члены Совета Федерации (тогда губернаторы были одновременно членами Совета Федерации) блокировали принятие законов, осаждали Минфин, устраивали истерики Черномырдину, жаловались Ельцину. Разумеется, их можно было понять: время было тяжелое, денег не было, а за ними были люди, миллионы людей.
Так или иначе, но Черномырдин собрал совещание по погашению долгов перед региональными бюджетами. Требовал предложений. Я написал ему записку, что можно в счет задолженности передать из федеральной собственности в собственность регионов акции предприятий федерального значения. Черномырдин идею одобрил: денег все равно нет, а долги гасить надо.
Короче, на совещании ЧВС поручил мне с Валерой написать проект указа Президента о такой оплате долга акциями. Я уже не помню точно, там было большое приложение с перечнем акций. Но я точно помню две вещи: тогда мы передали в собственность Красноярского края акции Красноярского алюминиевого завода, а в собственность Питера – акции Морского торгового порта. Проект указа пошел на инстанциям на согласование и где-то к весне был готов. Ельцин подписал его то ли в апреле, то ли мае.
Примерно в июне ко мне приехал мой товарищ Миша Маневич. Я его знал к тому времени уже 19 лет: мы вместе учились в Финэке. Мы были очень близки с ним. Он был моим другом. Мы вместе начинали заниматься приватизацией в Питере еще при Собчаке. Потом я уехал в Москву (меня вызвал Чубайс), а Миша остался в Питере и работал председателем КУГИ и одновременно – зам. губернатора. Сначала – Собчака, а потом – Яковлева.
Миша приехал забирать сертификаты акций порта. Там была такая технология: нужно было получить сертификаты акций, выписать Российскую Федерацию из реестра акционеров, а потом, предъявив сертификат с именем нового собственника – вписать Санкт-Петербург вместо Российской Федерации.
Миша долго жаловался мне какая тяжелая обстановка в Питере, как изо всех щелей лезут бандиты, как трудно выдерживать их давление, их угрозы, попытки подкупа и т.д. Он выглядел уставшим и измотанным. Я слушал его в полуха: у меня у самого начиналась эпопея со «Связьинвестом», которая обернулась грандиозным скандалом. Мне было не до его переживаний: мне самому угрожали вполне серьезные пассажиры – Березовский и Гусинский.
Так или иначе, он забрал сертификаты и уехал обратно в Питер. Потом мне сообщили мои сотрудники, что все: Российская Федерация выписана из реестра и мы теперь не являемся представителями собственника. Нужно заметить, что остальные, не принадлежащие государству, акции порта (что-то около 49% голосующих акций) давно были проданы на приватизационных аукционах и принадлежали частным лицам.
Кому? Я точно не знал. Эти аукционы проходили в Питере в то время, когда я уже работал в Москве. По слухам часть акций принадлежало Илье Траберу, часть Юре Деревянко. Но точно я не знаю… Это наверное можно все установить по реестру акционеров, но доступа у меня к нему нет, Трабера я не знаю (виделся с ним мельком один раз в жизни), а Деревянко (которого я неплохо знал еще с питерских времен) скоропостижно умер в 2012 году. Ему было всего 52 года. А еще раньше скончался его партнер Кирилл Смирнов (инфаркт в 39 лет). Причины смерти Деревняко мне выяснить так и не удалось…
Но это я сейчас так все подробно и спокойно описываю. А тогда у меня была полная голова своих проблем: аукцион по «Связьинвесту», крики НТВ и ОРТ, что все подстроено, что Кох - ворюга каких свет не видел и т.д. Ну, в общем – честная журналистская работа за деньги Березы и Гуся. Достаточно сказать, что НТВ тогда возглавлял некто Олег Добродеев. Вам что-то говорит эта фамилия?
Поэтому вся историю про питерский морской торговый порт я помню очень фрагментарно, как-то переферией сознания… Помню, что Маневич выписал РФ из реестра акционеров, помню он мне звонил и говорил, что там какие-то проблемы с реестродержателем, что он пока не вписал Санкт-Петербург как собственника акций. Но что вот-вот…
А может мне это теперь так кажется, что он мне это говорил? Боже… я уже совсем ничего не помню… Что я точно знаю? Что Российская Федерация перестала быть собственником акций Санкт-Петербургского морского порта к лету 1997 года. Это более менее точно. Помню, что у Маневича были какие-то проблемы с внесением в реестр акционеров Санкт-Петербурга? Да, помню… Точно помню… Точно или вроде? Вроде точно…
Тут надо заметить, что преобразование порта из госпредприятия в акционерное общество началось еще когда я работал в мэрии Санкт-Петербурга, т.е. в 1992 году и первой половине 1993 года. Тогда было решено, что порт будет организован как холдинговая компания: каждый терминал становится отдельным акционерным обществом, а уже акции всех терминалов вносятся в уставный капитал материнской компании, которая и называется «Санкт-Петербургский морской торговый порт». То есть сама материнская компания никакими материальными активами не обладала. Она владели лишь акциями компаний, которые в свою очередь и были терминалами…
Но я продолжу. Примерно к середине августа я ушел в отставку. Причины отставки всем известны и не имеют отношения к данному рассказу. И после отставки я собрался в отпуск. Уже как абсолютно частное лицо. Буквально в последнюю секунду мне звонит Маневич:
- Я к тебе приеду! Мне надо с тобой поговорить!
- Но я уже улетаю!
- Я к тебе в отпуск прилечу.
- Прилетай, конечно, буду рад тебя видеть. Бери жену, вместе отдохнем…
И мы договорились, что через неделю он ко мне прилетит. А за день до его приезда ко мне - его убили…
Я бросил отпуск и полетел в Питер на похороны. Ну, похороны описывать нужды нет: на похоронах всегда все одинаково. Мертвый товарищ, неутешная вдова, чуть живая мать, убитый горем отец… Венки, речи, клятвы отомстить… Водка.
Вместо Миши назначили его первого заместителя - Германа Грефа. Это не было сюрпризом: всем было ясно, что именно его и назначат. Тут сошлись и Володя Яковлев и сменивший меня на посту председателя Госкомимущества Максим Бойко. Да и сам Маневич, еще будучи живым, всегда рекомендовал его как свою правую руку.
Через какое-то время я узнаю из разговоров со своими питерскими товарищами и даже из газет, что все терминалы порта принадлежат совершенно разным людям и компаниям. Причем разной степени сомнительности. Я даже не буду сейчас перечислять кому. Все все и так знают. А кто не знает – почитайте доклад испанских следователей по поводу Геннадия Петрова и всей этой истории с его разговорами о Бастрыкине и т.д.
Но как это стало возможным? – удивлялся я: ведь все акции принадлежат компании, контрольный пакет которой находится в руках города! Как могли чиновники, голосующие городским пакетом, проголосовать за эти сделки? Ведь это незаконно! Ведь это все можно оспорить и вернуть назад!
И вот что мне рассказали однажды по этому поводу (давным-давно, лет десять назад…) некоторые полковники ФСБ, пожелавшие остаться неизвестными… Позвонили, назначили встречу и рассказали…
А рассказали они следующее: Маневича долго мурижили с реестром акционеров и не вносили Санкт-Петербург в список акционеров порта. Наконец, он уже почти додавил их, угрожая привлечь правоохранительные органы. Тогда его убили. И вопрос повис…
Пока суть да дело, объявили собрание акционеров, провели его по текущему состоянию реестра акционеров на дату отсечения (без города – его ведь там нет!) и приняли все необходимые решения о продаже за копейки всех терминалов «кому надо». Эта вакханалия продолжалась всю осень… Греф спохватился только в декабре и внес город в реестр акционеров. Тут уже никто не сопротивлялся – ведь в материнской компании остались только от мертвого осла уши.
Вот тут много кто (сами знаете) говорил, что мол Маневича заказал Шутов… Хрен его знает, может и так… Но вот к этой истории Шутов точно никакого отношения не имеет. Так что если он и имеет отношение к убийству Миши, то как посредник-исполнитель…
А заказчики кто? - спросите вы. А хрен его знает… Но в тот момент не было в городе более ценного и прибыльного объекта, чем порт. И страсти вокруг него были нешуточные… И сильно Мишу этот вопрос волновал.
И я вот думаю: если бы Герман вспомнил, кто его мог просить не торопиться с внесением города в реестр акционеров – то может быть ясность и появилась бы…
Геннадий Петров? Судя по материалам испанских следователей, кто такой Геннадий Петров он прекрасно знает… Илья Трабер? Тоже прекрасно известный ему персонаж… Ну, вспоминай, Гера, напрягись: кто просил не торопиться?
Как так вышло, что полгода (самые важные полгода) Санкт-Петербург не был внесен в реестр акционеров морского торгового порта?
А может никто и не просил… Просто закрутился и забыл… Забот тогда много было. Может и руки не дошли…
А может и не было этого ничего. Может анонимные полковники все наврали… Только вот как портовые терминалы оказались в частных руках – я до сих пор понять не могу.
Только вот кожей чувствую: за это убили Мишу Маневича. За порт. За то, чтобы пауза с внесением в реестр акционеров была до декабря.
Почему я решил все это опубликовать сегодня? Потому, что сегодня Мише исполнилось бы 55 лет. Он был Водолей. А я – рыба. Он был на десять дней старше меня. Теперь уже я старше его. На 19 лет.
Спи, мой товарищ. Пусть земля тебе будет пухом…
4
