и я там был, мед-пиво пил...
Владимир Сотников
7 ч. ·
JULY MORNING
Давно тому назад знойными июльскими ночами мы частенько собирались у Лопачей, которые жили на проспекте рядом с концертным залом Глинки. Фальшбалкончик их квартиры на третьем этаже выходил прямо на памятник, и мы, разомлевшие от зноя, бывало, выходили на прохладу, а заодно и посидеть на коленях композитора, что по тем временам было достаточно дерзко и чревато.
Квартира была расположена очень удобно, можно сказать, в самом культурном центре. В концертном зале располагался и популярный кинотеатр «Родина». Напротив Глинки - молодёжное кафе Металлургического института «Романтики». Сами его строили в 70-х под руководством ректора Потебни, там же и тусили. Сбоку от института ещё один кинотеатр, "Украина", который был примечателен не столько тем, что имел два небольших уютных зальчика, а тем, что там в ту пору базировался киноклуб «Восхождение». Который, собственно говоря, и был тем самым неформальным культурным центром Запорожья. Под присмотром КГБ, естественно. Как и тусня в «Романтиках», кстати. Да и в пивбаре у порта, естественно, имени Ленина частенько встречались эти знакомые лица, которые торчали там подолгу. Но не подолгу времени, а по долгу службы, как говорил Михал Михалыч.
Внизу по вечерам бурлила молодёжью «стометровка» - кусок проспекта от памятника Ленину до проспекта Металлургов. Этот кусок назывался Бродвэйем, и вечером «прошвырнуться по Броду» входило в обязательного программу чуть ли ни каждого запорожца возрастом от 15-ти до 25-ти. Сновали туда-сюда и присаживались на скамейках под аркой из чего-то вьющегося напротив входа в кинотеатр. Называлось это место «корыто», и, говорят, тусили там девочки с пониженной социальной ответственностью.
Сидим мы как-то вечером на флэту у Лопачей, обсуждаем с Ольгой орловского «Альтиста Данилова», написанного в совсем неожиданном для нас жанре «фантастического реализма» и неожиданно напечатанном в «Новом мире», который брали друг у друга почитать «на ночь». А Вовка Лопач возится с самопальным усилителем для новых акустических колонок, который по его утверждению должен был выдавать частотку «двадцать – двадцать», то есть, от 20 герц до 20 килогерц, совершенно немыслимую для серийной отеческой аппаратуры.
Вот Вовка, наконец, убирает паяльник, проверяет осциллографом усилок и удовлетворённо крякакает – есть «двадцать – двадцать»!
- А сейчас, - торжественно провозглашает он, - прослушаем новейший мировой хит – «Июльское утро» в исполнении группы «Юрай Хип»!
И врубает не полную мощь через усилитель 30-ти ваттную акустическую систему от радиолы высшего класса «Симфония-стерео».
И мы понимаем, что значит «двадцать – двадцать», а не какой-то там магнитофон «Днепр», больше похожий на полированныйсундук. Чётко цокают высокие, без искажений идёт средняя полоса и гупают «низы», вызывая неожиданную вибрацию наших внутренних органов где-то в районе пупка.
Ну, и сам хит – всем хитам хит!
Прослушали с перерывами несколько раз, подошли перекурить к распахнутой балконной двери. Смотрим, а внизу, на Броде, народ фланировать перестал, и стоит под балконом слушает.
- Это у вас там музыка лупит? – спрашивает кто-то с тротуара.
- У нас.
- А зайти послушать ещё можно?
- Заходи. Только бухла захвати, у нас закончилось.
- А какого брать? И сколько?
- Бери, какое нравится. И насколько денег хватит.
- Тогда мы – мигом!
Гастроном Когана - неподалёку, на углу, и работает до 10 вечера, очень даже удобно.
И стал нам на хату потихоньку подтягиваться незнакомый совершенно народ. Кто с чем. Водку, правда, никто не приносил, (какая водка в июльскую ночную духоту!), а всё больше болгарский «сухарь» да бутылочное пиво. Оно у Когана всегда свежее было и холодное.
Сидим, слушаем в который раз, пьём потихоньку, курим, беседуем, уже как старые знакомцы. Кто-то уходит, появляются новые – слух про музыкальную шкатулку разнёсся по «стометровке», да и слышно ночью хорошо. Так и дождались самые стойкие самого рассвета, и наступило, наконец, это самое июльское утро под заморский аккомпанемент.
Пол века прошло с той поры. Теперь из другой квартиры иногда наблюдаю рассветы. И не только в июле. Зимой тоже отсюда открывается красивая панорама с каскадом озёр внизу и мирным небом над нами.
И тут – хуяк!
Полетели с этого неба бомбы и ракеты на Город. Русские ракеты. И стали прорываться к Городу русские солдаты, плоть от плоти русского народа и носители русской культуры. И оставляли после себя кровь, смерть, насилия и разруху.
Всё чаще задумываюсь, как это всё случилось? В какие вечера? Не нахожу ответа.
Говорят, сам доктор Геббельс, духовный наставник современных русских пропагандистов, в своё время хвастливо заявлял: «Дайте мне в руки средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней».
Русским хватило и телевизора.
Но что больше всего выбешивает? Его, блядь, вождя этого русского, тоже Володей зовут! Его пропагандиста, кстати, так же. Что же мне теперь, своё имя после этого менять? И за что же мне такие потрясения в конце жизни.
- В первом комменте под постом – отсылочка в далёкине 70-е. Поностальгируем? Тогда включайте на полную мощь!URIAH HEEP. JULY MORNING. 1972
12
2 Голосов
Гладырь Виталий, on 22 June 2022 - 10:19 AM, said:
289182321_5462274823811383_6655583922058641071_n.jpg 222.74К
4 Количество загрузок:
