прочел очередную главу воспоминаний о совэцьком времени. что интересно - всех героев текста, знаю лично. кстати, помнится, в 91 - в этом кафе (там очень большое помещение), проводили выставку эпл (тогда, коли не ошибаюсь, называли макинтош). для меня это было потрясением, в смысле медийных тем... очень нравиться читать комменты. так я запойно, читал тексты поконого Запольского, о питере 90. они доступны в ФБ и сети - рекомендую...
Наталья Кузьменко
9 November, 12:44 ·
РАДОСТЬ «ЧАЯ» И ТРАГЕДИЯ «РОМАНТИКИ»
Мне в жизни несказанно повезло: детство и юность я провела на «Бродвее», или «Броде», как называла молодежь часть центрального проспекта от Металла до памятника Володьки Каменному, вождю октябрьской революции.
По вечерам, как на параде, плотными рядами тут «хиляли»
разноцветно одетые в западные шмотки стиляги, на «КопытО» возле филармонии, слетались барышни на «шпилях», тремя семафорными цветами переливался светомузыкальный фонтан, в «Первом художественном» периодически показывали американское кино, перед сеансами – популярные шлягеры наяривал оркестр, гремели медью «духовики» в парке металлургов, где на качелях-каруселях болтались счастливые дети, а вечерами на танцплощадке зажигала молодежь под моднячие песни живого ансамбля. А еще в углу парка был настоящий цирк-шапито, куда я ходила с мамой и папой на каждые новые гастроли. Ну и, конечно, порт им. Ленина, откуда на белых катерках горожане ездили на фазенды, где сами у себя работали рабами на клочках прибрежной земли. Из порта на проспект выезжал грохотавший на повороте трамвай и останавливался напротив одной из главных достопримечательностей начала «Брода» - кафе «Чай» на пересечении проспекта Ленина и улицы Парковой. А в доме над кафешкой на третьем этаже в квартире 45 жила наша семья! Со своего наблюдательного пункта мне было прекрасно видно, как сладкоежки со всего района бегут за вкусняшками, которые в изобилии продавались здесь.
Кафе было просторным и по тем временам – с современным интерьером. Слева от входа, на возвышении, располагалась стойка и витрина с различными пирожными, аппарат для молочных коктейлей с сиропами-наполнителями. Рядом – длинные столики-стойки для стаканов и тарелочек. Это был алтарь детворы, где можно было, выстояв небольшую очередь, купить за 22 копейки заветное - заварное, бизе, «картошку», песочное с арахисом – пирожное и коктейль за 12 копеек и неспешно смаковать его, сев на подоконник. Или еще один вариант – вернуться с лакомством во двор и «тошнить» на глазах у друзей, откусывая маленькие кусочки.
Во втором, большом, зале стояли изящные столики и стульчики на черных металлических ножках, длинная широкая стойка с витриной мороженого и с благородным спиртным на стенных полках. Здесь продавались различные торты, печенье, конфеты в коробках и царский напиток – ЧАЙ различных сортов. Это была зона взрослых, где они вкушали божественный «нектар и амброзию». На больших окнах – тюлевые белые занавески – дополняли праздничную атмосферу.
Однако, была и обратная сторона легендарного кафе: чтобы ее обнаружить, нужно было повернуть за угол - на улицу Парковую, войти в большую арку, и увидеть замечательный двор Дома Водников – полукриминального центра, где носилась в огромных количествах детвора, сидели памятниками бабки-сплетницы у подъездов, портовики забивали «козла», а у старой абрикосы терли терки дворовые приблатненные.
Буквально в двух шагах от моего, углового, подъезда был служебный вход в кафе «Чай». Сюда привозили и продукцию для коктейлей и сладостей. На деревянной телеге, которую тащила лошадь, доставляли огромные алюминиевые бидоны с молоком. Эта четырехкопытная особь, с виду полудохлая и вечно уставшая, была злющей, как черт, пройти мимо нее было невозможно. Старый, как и она, извозчик привязывал ее к дощатому забору непонятного назначения рядом с кафешным беленьким сарайчиком. Как только в радиусе метра появлялись мы, глаза пегасихи загорались огнем и она, оскалив зубы, бросалась на жертву. Меня лично она укусила за хрупкое десятилетнее плечо огромными желтыми зубами. Но мы все равно проникали в предбанник кухни кафе и ждали, когда толстые кондитерши дадут из жалости какое-то бракованное пирожное.
Но было еще одно знаменитое в начале 70-х кафе – «Романтики» - которое тоже находилось на «Бродвее», почти в центре, напротив филармонии и памятника композитору Глинке, который удобно устроился в кресле на постаменте. Девицы, которые круглосуточно щебетали на полукруглой лавочке, прозванной «КопытОм», возле здания, считали, что если ночью забраться на памятник, сесть на колени музыканту, то быстро выскочишь замуж. Напротив Михал Иваныча раньше играл струями первый в Запорожье световой фонтан: подсветки – трех цветов – красный, желтый и зеленый дублировали рядом стоящий светофор.
«Романтики» - модерновое по тем временам кафе, отдельно стоявшее, в отличии от других общепитовских заведений Шестого поселка, было построено на месте этого фонтана: строители потом оставили слева только небольшое корытце, в котором серебрились по бокам тоненькие струйки. Это двухэтажное здание соединялось переходом с основным корпусом индустриального института. По сути, это была просто студенческая столовая с дешевыми обедами, и может она не ничем особенно не прославилась, если бы не скандальная история с некоторыми завсегдатаями. Дело было в 1971 году, когда я еще ходила пешком под школьную парту и свидетелем событий не была. Зато через много лет познакомилась и подружилась с теми, кто тогда активно посещал кафе.
В «Романтиках», по субботам, собиралась творческая молодежь – обсуждали новинки литературы, дискутировали и читали стихи – свои и чужие. Особо выделялся Александр Гранкин, которого называли, по силе его таланта, запорожским «Артюром Рембо», как французского поэта ХІХ, а также прославленные ныне – поэт и писатель Алексей Цветков, его брат – музыкант и звукорежиссер Виктор, художник Наталья Коробова, журналист Виталий Челышев. Понятное дело, что такое еженедельное скопление талантливых молодых людей не могло не обратить внимания бдительного органа – КГБ, заподозрившего их в антисоветизме. А какой еще всесильный орган можно было использовать в борьбе за чистый моральный облик юношей и девушек, строителей коммунизма? Правильно, прессу!
И вот 27 октября 1971 года в газете обкома партии «Индустриальное Запорожье» на четвертой, «козырной», полосе выходит фельетон «Интеллектуалы без фундамента», подписанный – В. Котов и А. Маячинский. Первый – сотрудник КГБ, второй – корреспондент этого издания. Главный идейный удар нанесен по Саше Гранкину, Леше Цветкову, Виталию Челышеву, которых авторы опуса обвиняли в безыдейности и буржуазной пропаганде. Короче, можете себе представить море словесного поноса, вылившегося на ребят, которые, по сути, были еще совсем детьми: устоять под «мутной струей» всеобщего осуждения им было нелегко. В статейке высказывалась надежда, что армия, куда на службу в ближайшее время должен будет, по идее, отправиться Гранкин, правильно сориентирует возомнившего себя писателем и борцом с мещанством и кретинизмом. Но Саша выбрал иной путь – на тот свет, наглотавшись таблеток. Ему было только 17 лет… Через несколько лет Алексей Цветков уехал за границу, став знаменитым на весь мир поэтом и писателем.
После разгрома «очага диссидентства» «Романтики» стали обычным пунктом студенческого питания, и потом прославилось духовыми пирожками в виде полукруга, посыпанных сахарной пудрой и повидлом внутри. Короче, романтиками…
12
2 Голосов
Лушин Ролан, on 23 October 2021 - 05:14 PM, said:
Screenshot_20211029-153602_Gallery.jpg 365.4К
10 Количество загрузок:
Screenshot_20211029-153602_Gallery.jpg
